Читать книгу "Награда для генерала. Книга вторая: красные пески  - Лена Обухова"

– Генерал Шелтер, клянусь вам, я не замышляла против вас ничего дурного, – выпалила, просто чтобы не молчать. Ведь на его вопросы положено отвечать. – Не вступала в сговор с отступниками или с кем-то еще. Я ничего не знаю о проникновении в ваш дом, если оно вообще произошло.

– Разве я спросил тебя о сговоре, отступниках и проникновении в мой дом? – Новый вопрос он почти прорычал, тихо и угрожающе. Расстояние снова сократилось. – Почему ты решила сбежать?

Еще несколько его шагов – и я окажусь в ловушке. Ища выход из ситуации, я скользнула взглядом вдоль стены, просчитывая, успею ли добраться до ванной комнаты. Глупая затея, конечно. Уж если Нейб смог заставить меня окаменеть артефактом, то самому Шелтеру это и вовсе не составит труда. Да даже если добегу… Разве остановит его такая дверь?

Узнать наверняка я не успела. Едва подумала о маневре, как Шелтер сыграл на опережение: в два шага оказался рядом, на расстоянии вытянутой руки. Почему-то только теперь я вспомнила, что на мне одна лишь ночная сорочка, которая скрывает меньше, чем демонстрирует.

Я выставила перед собой руки как последнюю надежду остановить генерала, но он грубо перехватил их за запястья и прижал к стене чуть выше моей головы, вдруг оказавшись почти вплотную. Меня вновь окутало его запахом и теплом, но сейчас такая близость скорее пугала. Потому что вблизи стало видно: Шелтер едва сдерживает рвущуюся наружу ярость. Он тяжело дышал, темные глаза сверкали молниями, зубы стискивались, а губы сжимались в тонкую линию.

– Что, настолько была противна мысль оказаться в моей постели, когда вернусь? – спросил Шелтер тихо и хрипло.

Его лицо замерло в нескольких сантиметрах от моего, прерывистое дыхание обожгло кожу, и на мгновение мне стало по-настоящему страшно. Показалось, что сейчас он просто переломит меня, свернет шею или порвет в клочья. От злости.

Но когда Шелтер заговорил снова, страх резко схлынул, как откатывается назад только что набежавшая на берег волна:

– Что тебе еще от меня нужно, а? Я готов был дать тебе все, что мужчина может дать женщине: красивый дом, чудесный сад, платья, украшения, развлечения… Стабильность, покой, защиту. Делай, что хочешь, живи, как нравится. Пальцем ведь тебя не тронул, был готов ждать, пока ты привыкнешь, созреешь, увлечешься… Я ведь не старик, не урод, не извращенец, тебе было бы хорошо со мной. Тебе этого мало? Обязательно нужна свобода? Официальный брак? Не могу я их тебе дать, понимаешь? Не в моей власти. Я же не Магистр… Это не повод бежать в никуда. Ты вообще представляешь, что с тобой сделали бы, если бы поймали? Я уже не смог бы тебя защитить, бестолочь ты неблагодарная.

У меня перехватило дыхание: столько горечи слышалось в его словах. Горечи и обиды, а еще немного – ужаса. Кажется, об отступниках он совсем не думал.

– А теперь я должен наказать тебя, понимаешь? Выволочь из комнаты и выпороть, так чтобы все видели. И заодно того, кто тебе помог. Где ты взяла деньги? Кто их тебе дал?

– Никто, – выдохнула я с трудом, только сейчас замечая, что меня колотит крупной дрожью.

– Тогда откуда они у тебя?

– Сама взяла!

– О, значит, ты еще и воровка… Прекрасно! Ты вообще не осознаешь, девочка, в какое положение меня поставила. Что теперь прикажешь мне делать? Наказать всех слуг в доме? Назначить кого-то одного? Или выпороть тебя, а потом отправить на каторгу за воровство? Знаешь, что с тобой там сделают охранники? Будешь жалеть, что не в бордель попала.

Снова каждое слово било наотмашь. Еще хуже становилось от того, что генералу самому было больно их произносить, сегодня я это чувствовала. Он гораздо лучше меня понимал перспективы. А запястья уже ныли так, что становилось понятно: останутся синяки. Но это, судя по всему, сейчас было самой маленькой из моих проблем.

Я резко втянула воздух, шмыгая носом, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза, то ли от боли, то ли от страха, то ли от обиды. Но все же смогла не разреветься, а выдавить:

– Делайте, что должны, господин генерал, но я повторю: деньги взяла сама. Да, я воровка. Воровка и беглая рабыня. Только, пожалуйста, не думайте, что я от вас бежала. Я другого боялась.

Жесткая хватка в одну секунду ослабла, Шелтер выпустил мои запястья, но не отодвинулся ни на сантиметр, его ладони просто уперлись в стену по обе стороны от меня. Я опустила руки, обхватывая себя за плечи, одновременно пытаясь прикрыться и утешиться. Шелтер продолжал прожигать меня холодным взглядом, но его дыхание постепенно успокаивалось.

– А если бы созналась, – произнес он неожиданно ровно, – отделалась бы только поркой. Не реви, милая. Все это случилось бы, только если бы тебя поймали. Скажи спасибо Нейбу: он вовремя тебя вернул. Если бы ты попалась полиции, я бы ничего не смог сделать. Особенно если бы ты заявила им, что украла деньги. Закон есть закон, никто не посмотрел бы, что ты моя награда. Тебя у меня забрали бы.

Я недоуменно посмотрела на него: на едва заметную горькую усмешку на губах, тревожную складку на лбу. Поймала неожиданно усталый взгляд, торопливо вытерла глаза и снова шмыгнула носом.

– Значит, вы не будете меня наказывать?

– Не буду. В моем доме никто этого не ждет, а никто чужой не узнает. Галии я передам, что ты ее не выдала. Полагаю, она тебя еще больше любить станет. Между прочим, она сразу прибежала виниться, что сама тебе денег дала, я едва в двери войти успел.

– То есть вы не думаете, что я вступила с кем-то в сговор против вас?

Его усмешка стала более заметной и менее горькой, складка на лбу разгладилась.

– Прости, милая, – вздохнул Шелтер, – но на коварную шпионку ты не тянешь. Керам просто очень мнительный. И плохо тебя знает.

Я сомневалась, что дело в этом, но сейчас у меня просто не хватило бы сил спорить. Дрожь постепенно отпускала, но одновременно все тело становилось ватным. Мне казалось, что вот-вот я сложусь пополам как тряпичная кукла. Сейчас меня держал лишь взгляд Шелтера, в котором окончательно исчезли молнии, зато вновь разгорелся огонь, который генерал даже не пытался скрыть. Усталость отступила на второй план, но никуда не делась.

– И вы не… – я смущенно осеклась, не зная, как спросить о главном. – Вы не будете… то что обещали…

– Насиловать тебя в духе Магистра? – холодно уточнил он. Но тут же его тон смягчился: – Мира, если бы я действительно собирался, я бы это сделал еще перед отъездом. Никто никуда меня не вызывал. Просто я ляпнул сгоряча, а потом от греха подальше уехал в свой столичный дом, там и провел последний день отпуска.

– Но почему?

Он вздохнул, оттолкнулся от стены и отступил на шаг назад, восстанавливая между нами дистанцию. Его взгляд на мгновение скользнул вниз, но тут же вернулся к моему лицу.

– Потому что меня тоже можно обидеть, милая. Особенно если назвать подлецом и мерзавцем и заявить, что тебе было бы лучше у Магистра.

Я не выдержала, опустила глаза. В его тоне и сейчас прозвучала обида. Видимо, в тот день я ее не заметила, слишком глубоко погрузившись в собственную боль.